| DiZza | Дата: Четверг, 21.06.2012, 17:16 | Сообщение # 1 |
|
Зилот
Группа: Согильдийцы
Сообщений: 1446
Репутация: 193
Статус: Offline
| Для тех кто ещё не видел))
Весь день было солнечно. Ветрено. Болезненно, до багровой пульсации в глазах белое. Белый снег, голубое, невероятно яркое и высокое небо, ветер в лицо и секущие злые снежинки. Шаг. Скрип взломанного наста. Усталость и холод наваливается всё сильней. Ноги…их почти не чувствуется. Домой. Человек хочет домой.
…Как никогда прежде я был рад вздохнуть полной грудью, набрать побольше чистого свежего воздуха и, зажмурив глаза, расслабиться, на секунду, на две, возможно даже на три, но не больше. Дурманящий аромат ночного леса, щекоча ноздри запахом хвои, прояснил голову, отогнав нахлынувшую было дурноту…
Воспоминание. Всего лишь воспоминание. О лете. О тепле. О глазах, смотрящих с улыбкой. Ты дома, паладин, ты дома, вокруг серые стены твоей кельи, и твой символ веры на стене. Это твои доспехе на манекене, это твой молитвенник на столике. Только ты знаешь каково это – нести груз ошибок товарищей.
…Ты стоишь на карте. На жёлтом таком пергаменте. Здесь паладин начинает свой путь. Сверху что-то есть. Сверху на карту что-то капает, и от этого «что-то» надо бежать. Скорей. Пока капель совсем мало, но они уже собираются в озерцо и вот-вот пойдут по карте, прямо по твоим следам, человек. Иди. Беги. Торопи свою пеку. Паладин кивает сам себе, и рвёт уздечку, подстёгивая своего скакуна. Нужно торопится. Он не знает куда – но нужно. Когтистые лапы птицы не рвут мягкую бумагу, но из-под них летят комья земли. Земли нарисованной чернилами. Сзади тёмноё озеро наконец скапливается – и медленно течёт за ним. Нужно торопится. В этом плоском мире есть лишь две объёмные вещи – всадник на пеке и то, что идёт за ним. Впереди город. Он чуть выше, такое ощущение, что он на холме. Паладин направляет пеку прямо в город, стараясь сократить свой путь, пройти напрямую.. И тут сверху что-то капает. Прямо в центр холма. И из города встаёт тень. Теперь в этом мире есть три объёма. Паладин с пекой, Тёмное и Тень…
Это тень Старика. Среднего роста и достаточно крепкого телосложения, этот мужчина явно уже узнал, почем пуд соли, и, хотя лет ему не так уж и много, из-за полностью седых волос он кажется глубоким старцем. Правого глаза нет, его место закрывает повязка темной ткани. Тень в лохмотьях, сквозь которые видно, что ей не раз и не два доставалось как от злых ножей людей, так и от зубов чудовищ обращается к замершему паладину. -«Ты подвёл меня.»- От этого голоса кровь в жилах становится густой-густой, а руки слабыми-слабыми. Старик кидает четыре гадальные кости. В паладина. Они чуть-чуть не долетают до него, падая к ногам пеки. Едва коснувшись улиц города, эти пластинки исчезают, но Паладин знает, что на них начертано. Наудир, град. Наудир, нужда. Наудир, необходимость. -«Не стой разинув рот!»- шипит старик на молодого парня совсем другим голосом, но зато теми самыми словами, которыми ругал его давным-давно, и пека крупно вздрагивает всем телом. Её всадник кажется ослабел и вот-вот рухнет прямо на карту. –«Ладонь предопределённости уже закрыла Солнце! Беги, дурак, беги!»-
И слабая рука в латной перчатки тыкает пеку по затылку. Пека послушно двигается напрямую, прямо через город, не обращая внимания ни на улицы, ни на дома, ни на университет…Пашни, леса, дороги, пролив в котором чёрная вода замерла, но от которой тем не менее тянет морской свежестью…Вдали, по правую руку паладин увидел как сверху что-то капнуло, и что там тоже образуется озеро объёмной темноты…из которого уже тянется ручеёк-щупальце. Тянется к нему. И быстро набирает ход. Та Тьма, что за спиной уже сильно разрослась, и сейчас уже не один ручей следует за паладином, а целая свора, преследует беглеца. Впереди город. Даже на карте видно, что он богат. Несколько замков рядом с ним кажутся знакомыми. Даже не сами замки, а флаги что веют над ними…
Когда паладин подъезжал к городу – его заметно трясло. Этот страх был не напрасным. При его приближении, кто-то словно раздвинул карту, и с трудом выкарабкался на плоскую твердь. Дыра так и осталась, прямо на том месте где был один из замков, теперь разделённый пополам. –«Если бы не ты! Ты! Она бы осталась жива! Она бы не предала!»- эта тень была куда моложе предыдущей. И куда злей. Гримаса ярости исказила лицо монаха в рясе, а слюни летели во все стороны. -«Да ты спас её! Но если бы не ты, она бы осталась жива! Она была бы с нами! Будь ты проклят!»- и Паладин упал, словно сражённый чьим-то умело брошенным копьём. Когда он очнулся, то увидел что тени не осталось, зато была чётко видна дыра…и тьма была совсем рядом. Два-три шага осталось до неё. Но почему-то оно не спешило насладиться поглощением человека в доспехах. Она принялась обтекать город, этаким полукольцом и медленно надвигалась. Воин резво поднялся, и тут же вскочил на тревожно клекочущую пеку. Когда он рванулся сквозь город, мимо этой дыры, мимо церкви он пробормотал -«Спасибо, Пронтера.»- Чёрно-жёлтый мир на секунду дрогнул, словно признавая признательность.
В ушах зазвучал давний голос. Старческий, надтреснутый..В нём слышалась пыль времён, шелест жёлтых листьев –«Каждый из Братьев, сражается прежде всего с самим собой. Каждый из нас должен признать – мы не можем спасти всех. Каждый должен быть готов повести Священную Войну даже если он останется один.»-
Впереди были пустыни, и несуществующее солнце заставляло паладина покрываться потом. Пеке было всё равно – она привычна к такому климату. Впереди был город. Пустынный город. Город развалин. Город древностей. Город праха и город..костей. Моррок.
И в городе-руине сидел на троне человек. Не старый и не молодой. Печальный король без короны на троне из костей. Ему явно было неудобно сидеть, но он терпел. В руках этот близоруко щурившийся парень держал огромный том, переплетённый кожей. –«Здравствуй.»- Чёрно-белый, лишённый цветов, молодой волшебник кивнул Паладину. Голос прозвучавший в ответ был глух. Может это из-за забрала. Может из-за памяти неожиданно навалившейся из-за угла, и подобно дикому зверю подмявшую под себя Паладина. –«Здравствуй, лорд.»-
-«Ты покинул меня.»- голос волшебника был сух как бумага, как окружающие город пески.
-«Нет. Я покинул пустой замок. Трон не дождавшийся короля. Башню без волшебника.»- отвечал всадник. Маг нетерпеливо махнул рукой, и кивнул. Продолжай мол. Но паладин молчал. И всё ощутимее трясся. Крупной дрожью. У него перед глазами всё плыло. Тогда волшебник соскочил с трона на песок, коснувшись его сандалиями…и тут же исчез. Трон остался стоять, а на спинке, выточенной из лопатки какого-то чудовища была вырезана пентаграмма заключённая в кружок. Всадник на пеке долго бы стоял перед этим монументом, отказавшимся исчезать, перед ожившей памятью…Но сотни ручейков тьмы шли по его следу. И он поторопился. Сверху, на белом небе что-то было. Что-то громадное, совершенно невообразимых масштабов и бесконечно равнодушное к нему и его потугам спастись. Именно оно роняло Тьму в этот чёрно-белый мир Карты, уничтожая его, оставляя лишь крохотные островки.
Спустя три шага уставший от всех этих испытаний паладин увидел край. Край карты. Её Грань. Грань стояла вертикально, и начиналась…да совсем рядом! Дойти до неё было совсем плёвым делом даже для паралитика на коляске. Грань клубилась блеклобелёсым туманом, и вдруг…Перед замершим Паладином возникла Тень. В отличие от всех остальных она была с цветом. Плащ отливал пурпуром. Длинные волосы в свете дня казались фиолетовыми, а в чуть раскосых глазах поселились замёрзшие фиалки. Доспехи – серые со стальным отливом, тоже чуть отливали лиловым. Всадник соскочил с пеки и замер перед…перед человеком.
–«Маленький предатель.»- Чудесный голос, чуть звенящий медным колокольчиком был наполнен презрением, и стегал кнутом. Рыцарь опустился на одно колено. Скрипя всеми сочленениями лат и устало вздохнул. Он ничего не сказал только поднял забрало, уставившись своими карими глазами. Кажется он медленно начал терять цвета. Становится таким же бумажным как и весь мир. Первый ручей как раз достиг трона, но паладин этого не видел. Не видел он как трон, словно осаждённая крепость, в которую ударили тараном вздрогнул, как запылал пентакль сначала ярко-зелёным, потом оранжевым, под тусклым, красным огоньком, а потом…кости рухнули во тёмный ручей и тот принялся скапливатся в небольшое озерцо – видимо для последнего рывка. Пека, наблюдавшая за всем этим покосилась в сторону хозяина. Скоро он там расправится с этим миражом?
Но мираж сдаваться не собирался. Мираж молчал, и вглядывался в рыцаря. И человек наконец ответил. –«Жаль…»- первое слово казалось паладину камнем, на который уселся титан. Таким же замёрзшим и тяжёлым. Неожиданно ресницы и девушки покрылись инеем. –«Жаль.»- продолжил он –«Что ты не она. Что ты предала все замки лютому пожару. Отныне в небесах царит огонь.»- и резко поднялся ухватывая пеку за поводья. –«Пошли со мной.»- хриплый голос мужика был настолько серым и усталым, что казалось чудом что он вообще стоит. Девушка закрыла глаза и исчезла, стоило ему протянуть руку. На белый, бумажный песок упал пурпурный плащ. Проходя мимо паладин подобрал его, и положил на пеку. И двинулся вперёд. В белёсую мглу. Едва его нога коснулась края этой клубящейся Грани, как…
Я лежу. Лежу на кровати. Лежу под одеялом, под тёплым шерстяным одеялом, и мне немножко холодно. Всё тело болит. Грудь что-то приятно сдавливает. Я – паладин. Мне этого достаточно, чтобы со спокойной воспринимать этот озноб и эту боль. Я готовлюсь, как сказал мне наставник в моём сне...
Серый потолок кельи вызывает у меня лёгкую ностальгия и улыбку(Великий Один и одиннадцать потаскух-валькирий! Мне тяжёло улыбаться!) Я чувствовал какую-то заторможенность в теле. Я начал потихоньку вспоминать о сне. О тенях. О пережитых эмоциях. Сделалось страшно. Это ведь Я, был сверху и капал на карту Тьмою! Ужас придал мне сил и я повернул голову. Пол был обыкновенным дощатым. Никакой карты. С облегчением переведя дух, парень закрыл глаза(так было легче двигаться и меньше кружилась келья) и повернул голову в исходное положение. Сверху на него пялился старик. Старик из сна.
-«Олли?»- хрипло я пробормотал и тут же грудь пронзила боль, подобная клинку. –«Ты жив?!»- Старик грустно улыбнулся. Никогда прежде не видел этого пожилого сварливца таким удручённым и подавленным.
-«Нет. Я погиб в том походе. Ты же помнишь.»- я закрыл глаза. Я подвёл его. Олли из сна прав. Раскаяние вгрызлось в меня, как пёс в мозговую косточку. Я не стал просить прощения у мертвеца. Нет. Он и так всё знает. Что-то потекло из под век. Слёзы. Наконец, подняв веки я попытался оглядеть всего Олли. Здорово мешает изголовье кровати, однако было видно что любимые лохмотья старика не пострадали. Я улыбнулся, глотая слёзы, и только сейчас заметил – старик чуть просвечивал. Сквозь его голову можно было разглядеть потолок.
Тут заскрипела дверь. И вошёл ещё один мертвец. –«Здравствуй, Икрад»- сказал паладин и уставился на окровавленную одежду жреца.
-«И тебе привет, брат.»- прист, быстро подошедший к кровати и севший в ногах казался удивительно бледным. –«Не бойся, я не испачкаю твою постель.»- ироничный голос священнослужителя исторг из паладина смешок. Капли крови, падающие с правой руки растворялись не коснувшись одеяла. –«Ты всё такой же богохульник, что и прежде, и всё так же верен Одину. Рад это видеть.»- Священник всё ещё улыбался, но в его глазах поселилась тоска.
Мне было жаль этого парня. Икрад был великолепным партнёром. Жаль, что я тогда пошёл прямо а не влево, я бы может успел спасти его… А он бы ещё раз увидел рассвет своими глазами. Ещё раз бы почувствовал рукопожатие друга. Ещё раз бы перечитал Свод, что хранится у епископа в Пронтере. Жалко. Всё-таки это не его дело – отдавать свою жизнь, за кого-то. Это моё призвание. В моих глазах он всё-таки паладин, а не священник.
Окно с треском распахнулось и я подскочил вверх. Именно вверх. Вы когда-нибудь видели как будят храпунов у нас в гильдии…Я один раз видел. Приходят к постели такого сопуна однажды утром два каких-нибудь проказника, а в руках…боевые букнины. И вот они как дунут в них. Помнится рекорд подпрыгивания спящего составлял полметра. Мне кажется что сейчас я его побил. Рухнув обратно, на кровать, и порядком запутавшись в одеяле я скорчился от боли. На окне, на подоконнике сидел мой давний друг, и давний командир, собственной драгоценной персоной, невесть куда пропавшей несколько лет назад.
-«Ты..тоже?»- Спросил наконец паладин отдышавшись. Человек на окне покачал головой и улыбнулся. Паладин облегчённо вздохнул – как будто кузнечные мехи заработали, настолько внутри у него всё шипело и клокотало. Остролицый волшебник надел невесть откуда взявшуюся шапочку и принялся оглядываться.
-«Нет. Я просто навестил старую консервную банку. Смотрю – ты совсем заржавел.»- Если бы паладин сейчас видел свою туго перебинтованную грудь, то незамедлительно удивился – сколько же крови в нём всё ещё оставалось.
Только паладин захотел отбрить остряка чем-нибудь, как что-то скрипнуло. В дверь вошла девушка, затянутая в какой-то тёмный и не слишком понятный костюм. Руки она держала за спиной, а полумаска скрывала почти всё лицо, но не короткую и пушистую каштановую косу.
-«Твоя медсестра?»- хихикнул от окна волшебник в шапочке и прищурившись разглядывал красотку.-«Одолжишь?»-
-«Чёртов бабник…Какой сиромы вы все припёрлись сюда? Леший вас задери…»- Рыцарь под удивлённым взглядом девушки паладин замолк и кажется начал понимать. Жаль что осознание пришло слишком поздно. Поздно.
-«Она нас не видит.»- Сказал одноглазый Олли, и его рука легла на лоб паладина, пробуждая чужие смертные воспоминания, пока ещё блёклые и почти не страшные, но от которых паладин сразу задрожал и запотел. Больно жестокой была гибель Олли. Тяжело гибнуть в одиночестве, на холодных камнях, покрытых мхом. –«Она нас не слышит»- добавил священник и встал от кровати. –«И стало быть твоя память не может ей помешать.»- подал наконец свой весомый голос от окна остролицый бабник.
Девушка достала из-за спины катар, и устремилась к кровати. Кинжал в её правой руке блестел подобно зачарованным клинкам древности, и походил на осколок солнца.
…движусь. Копьё в руке легко порхает. Рывок моей пеки – и послушное время замирает, его мгновенья разбиваются о мои доспехи… Разлетаясь каплями по ветру. Врагу не уйти. Наконечник начинает свой долгий путь, путь прямо к горлу врага, чей лук, скрипка смерти с одной струной оказался бессилен перед временем. Мелодия не будет сыгранна…
Кинжал устремился к боку рыцаря, бесстрастно наблюдающего за приближением своей гибели. Время впервые подвело его, непослушное, уходя сквозь мокрые от пота пальцы. Бессилен. Наконец-то осколок солнца вошёл к нему в бок – боли нету. Хорошо. Кровь поторопилась выйти, кровь-крыса, бегущая с тонущего корабля. Паладин внимательно следил за всё неиссякающим ручьём..вот он кровь, медленная и тягучая наконец достигает пола. Кажется на полу что-то нарисовано, но сейчас паладину не до диковинных древесных узоров. Ему почему-то нужно, чтобы его кровь как можно скорей достигла стены. И он смотрит на кровь. На то как его жизнь собирается в лужицу.. Затем из этой лужицы выходит первый, ещё слабый и робкий ручеёк. Ещё один. И ещё один. Это сон, понимает паладин. Но всё равно. Он должен торопить свою жизнь, чтобы текла скорей. Чтобы проснутся. Чтобы не заплутать во снах. Это страшно – плутать во снах, умирать во снах. Жидкость, тёмная, её уже не узнать по сравнению с тем, что текло изначально. Кровь наконец-то достигает башмака пришелицы, убившей паладина. И единственный реальный человек спешит уйти. Отступить, оставляя за собой кровавый след. Затем исчезает Олли и священник.
Холодно…как же холодно в этих местах. Один знает чего мне стоило не сойти с ума, и сколько я ещё продержусь, до того как наступит лето, и разморозит перевалы…
Наконец кровь достигает стены, и волшебник тоже исчезает. Темнота. Яркая вспышка. Дикий крик. Нечто хрупкое, бесконечно хрупкое и стеклянное сейчас в твоих руках. Ты подносишь это что-то к своим ушам. И слышишь биение. Это сердце. Чьё? Не всё ли равно?
Ты должен это сохранить. Ты паладин. Тебе дан второй шанс.
И паладин просыпается. Он знает. Сегодня – он сохранил это нечто хрупкой. Не дал своим пальцем сжаться, изменить его. Но каждую следующую ночь ему будут приходить его призраки. И от осознания этого, от осознания собственной вины и потери он кричит. Невыносимо горько.
-«Что там? Опять пациент буянит?»-
-«Да! У раненого опять бред приключился!»-
|
| |
| |
