| DiZza | Дата: Вторник, 22.02.2011, 22:13 | Сообщение # 1 |
|
Зилот
Группа: Согильдийцы
Сообщений: 1446
Репутация: 193
Статус: Offline
| История этого мужественного
и смелого воина - одного из самых храбрых полководцев мировой
истории почти целиком состоит из неудач и разочарований,
невнятных побед и обидных поражений. Будучи родственником
Александра Македонского, он жаждал славы и великой державы, что
мечтал создать в Средиземноморье. По натуре своей он не был
победителем, но упорно не хотел признаваться в этом перед самим
собой. Много позже поэты Рима воспоют его обреченность, будто бы
он знал и понимал, что ему никогда не суждено стать вторым
Александром - но этот лирический фрагмент о предопределенности
своей судьбы они включат в поэмы для красоты слога, не желая
понять истинных причин поступков этого бесстрашного воина.
Наш герой, логично предположить, прекрасно отдавал себе
отчет в том, что битва его была обречена на поражение в того самого
дня и часа, когда изгнанный из своего отечества он начал военную
карьеру в свите македонских генералов. И все его последующие
действия были лишь попыткой вырваться из кольца бесконечных
битв, что окружали его. Неправда то, что он искал свои битвы -
битвы и сражения находили его. Пренебречь ими было вне его сил
воли и контроля. Он превратился в пленника своих битв, прекрасно
понимая, что каждая следующая битва, выигранная или проигранная
им, - что не имеет, в конечном итоге, ни малейшего значения, - лишь
сужает кольцо его судьбы, которое много позже смертельно
сожмется на одной из улочек Аргоса - города, стертого в камни
ветром времени.
Приходится только удивляться, как, несмотря на все трудности и
преграды, что неотступно везде преследовали его, он был лишь в
шаге от того, чтобы создать державу, которая бы уничтожила из
мировой истории Римскую Империю. Если бы Воину удался его
великий план, то мы сокрушались сейчас, например, о том, что если
бы тогда, в начале третьего века до нашей эры римлянам хватило бы
немного мужества и везения, то мы узнали бы и Цезаря и Вергилия и
императора Августа так, как мы знаем их сейчас. Великий Рим со
всеми его народными трибунами, императорами, поэтами и
полководцами оказался бы где-нибудь на задворках мировой
истории, упоминаемый лишь в книгах для историков античности:
Цезарь - вечно пьяный бунтовщик, проводящий все время в
бессмысленных с исторической точки зрения, поджогах и грабежах
городов на западе Апеннинского полуострова; могучий Вергилий -
второстепенный рифмоплет, чье имя упоминается лишь в какой-
нибудь скандальной истории, и Данте не изберет его своим
проводником по кругам Ада и уступам Чистилища... и вполне
вероятно, что никакого сурового Данте не существовало бы, ибо
история совершила бы слишком крутой вираж от той реальности,
которая так привычна для нас. Ход истории изменился бы. Но если
для Юрского периода для изменения этого хода хватило, согласно
одному американскому фантасту, нечаянно раздавленной бабочки, то
для времени Древнего Рима понадобилась битва двух армий.
Одержимый идеей создания великой державы, он
воспользуется первым удобным предлогом, для того чтобы
приступить к осуществлению своих намерений. Таким предлогом
оказалась просьба греческого города Тарента расположенного на юге
Апеннинского полуострова о защите от воинственных варваров,
которыми они называли римлян. Выбирая между господством Рима и
властью грека, у тарентинцев взяло вверх национальное чувство.
Плывя из Македонии в Италию, флот полководца попал в жестокую
морскую бурю, что стоило многих жертв - уже тогда началась
сбываться предначертанная им судьба.
Первая битва с римлянами состоялась при Гераклее, которая
досталась ценой огромных потерь и, как утверждает история, стала
возможной лишь благодаря счастливой случайности - применением
в битве слонов, которые испугали римскую армию. Будучи тонким
политиком, полководец понимает, что он не сможет восстанавливать
опытных бойцов, что будут так погибать и просит мира, но получает
отказ. Сенат неумолим: впервые произносится фраза, которая в тех
пор станет государственным принципом: « Рим не ведет переговоров
с противником, чьи войска находятся на его собственной
территории».
Воину ничего другого не остается делать, как собрать остатки
своей разношерстной армии и двинуться на Рим. Так он и поступил, и
продвигался вглубь Италии, не встречая на своем пути никакого
сопротивления, но все города закрывали перед ним ворота, а за ним
неотступно следовала римская армия. Вторая консульская армия шла
с севера. Герой осознает безвыходность своего положения и
разбивает палаточный лагерь, несколько дней, сидя в полном
одиночестве в своей палатке он предается размышлениям и, наконец,
решает повернуть назад и перезимовать в Таренте. Весьма очевидно,
что схожие чувства бессильного отчаяния испытает спустя два
тысячелетия французский император, глядя на пылающую столицу.
Весной следующего года он предпринимает новый поход и его
новая битва еще ужасней. Потеряв огромное количество солдат, ему
удается одержать победу, но, понимая, что еще одна такая битва
непременно закончится поражением, так как его военные ресурсы
были слишком ограничены по сравнению с ресурсами противника. И
снова он пытается пойти на мирные переговоры с Римом и снова
получает отказ, и консул даже выдает ему предателя, который
обещал за вознаграждение отравить героя. И в этот момент, когда
воин находится в ужасной тоске, когда он презирает своих
ненадежных союзников, находится в патовой ситуации и не
покидает Италии только потому, что сделать это ему мешает его
воинская честь. Он ждет предлога и получает его. Его призывают на
Сицилию для защиты от Карфагена. Через два года он вновь вернется
обратно, поддавшись на уговоры союзников, но это будет его
роковой ошибкой. Никогда еще он не был так близок к
осуществлению своих планов: Сицилия и Южная Италия была в его
власти, и мощный флот был построен специально для того, чтобы
упрочить и расширить эти владения… Вскоре он терпит поражение от
Рима - свое единственное поражение и покинутый союзниками, или
преданный ими, он возвращается на родину, где тут же вступает в
борьбу за престол Македонии, получает его, воюет на Пелопоннесе и
погибает в ничтожной уличной схватке от удара черепицей, которую
сбросила с крыши немощная старуха...
|
| |
| |
